Астрид Линдгрен

Кукушка-Подружка

— Я больше так не выдержу, — сказала вдруг мама Гуннара и Гуниллы накануне Рождества.

— Я тоже больше не выдержу, — сказал папа Гуннара и Гуниллы.

А Гуннар и Гунилла лежали в детской и всё слышали. Они прекрасно знали, чего не выдержат их мама с папой. Они не выдержат больше с Гуннаром и Гуниллой. Потому что Гуннар и Гунилла болеют уже целый месяц. Не то чтобы они были ужасно больны, однако вполне достаточно для того, чтобы лежать в постели и звать маму. Месяц — это четыре недели, это много дней, много-много часов и много-много минут. И почти каждую минуту Гуннар и Гунилла кричали маме, чтобы она дала им воды, или почитала сказку, или перестелила им постели, чтобы вытряхнуть сухие крошки. Гуннару и Гунилле казалось, что дни тянутся ужасно медленно, так медленно, что если бы им не о чем было просить маму, они кричали бы каждую минуту во всё горло:

— Мам, сколько времени?

Чтобы узнать, не пора ли пить сок с булочкой, не скоро ли вернётся папа с работы.

И вот папа сказал, что он тоже больше не выдержит.

— А не подарить ли нам завтра детям часы? — продолжал папа. — Они хоть кричать поменьше будут.

Весь следующий день Гуннар и Гунилла с нетерпением ждали папу. В этот день было ещё тяжелее лежать в постели и ждать.

— Интересно, какие часы нам подарят? — сказал Гуннар.

— Может быть, будильник, — предположила Гунилла. — Или электронные часы.

Но когда папа наконец-то пришёл домой с пакетом и раскрыл его, оказалось, что это никакой не будильник и не электронные часы. Это были часы с кукушкой. Папа вбил гвоздь и повесил часы на стену в детской. И когда он их повесил, стрелки показывали ровно шесть вечера. И вдруг — видели вы что-нибудь подобное? — дверца часов отворилась, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка. Она громко прокуковала шесть раз, чтобы все знали, что сейчас именно шесть часов, ни больше и ни меньше. А потом снова запрыгнула в часы, и дверца за ней захлопнулась. Папа объяснил детям, что особый механизм позволяет деревянной кукушке каждый час выпрыгивать и куковать и что такие часы делают в Швейцарии.

Этот чудесный подарок очень понравился Гуннару и Гунилле. Было так интересно лежать и ждать, когда кукушка прокукует семь часов, а потом восемь, девять, десять. Да, и десять тоже, потому что в десять часов ребята ещё не спали, хотя мама уже давно пожелала им спокойной ночи и погасила свет. Но в детской никогда не было по- настоящему темно, потому что за окном на улице горел фонарь. Гуннар и Гунилла считали, что им здорово повезло с этим фонарём.

Когда прошло время, кукушка выскочила из часов и прокуковала ровно десять раз.

— Как ты думаешь, она точно знает, сколько раз ей надо куковать? — поинтересовалась Гунилла.

— Чепуха, это ведь зависит от механизма, так папа говорил, — ответил Гуннар.





И тут случилось невероятное! Дверца часов отворилась, и маленькая деревянная кукушка снова высунулась наружу.

— Всё механизм да механизм, — сердито проворчала она. — Но кроме этого надо ещё знать математику. Я её знаю и умею считать. Что правда, то правда!

Гуннар и Гунилла вытаращили глаза и замерли, сидя в кроватях. Им показалось, что всё это сон.

— Го… говорящая кукушка, — прошептал наконец Гуннар.

— Ну да, — сказала кукушка, — я умею говорить. А вы думали, я могу только куковать?

— Нет, — смущённо ответил Гуннар, — но…

— Я очень способная и вежливая, кукушка, — продолжала маленькая деревянная кукушка. Она слетела вниз и уселась на краешек кровати Гуннара. — Я летала по всему свету и повидала так много, что у меня даже голова идёт кругом, как подумаю об этом.

Гуннар и Гунилла всё шире раскрывали глаза.

— Разве ты не сидишь постоянно в часах? — очень деликатно спросила Гунилла.

— Конечно, нет, — укоризненно сказала кукушка. — Хотя люди именно так и думают.

В это время к двери детской подошла мама, чтобы послушать, почему в комнате шумно. Кукушка моментально впорхнула в часы, с треском захлопнув за собой дверцу. И не показывалась до тех пор, пока мама не ушла.

— Почему мама не должна знать, что ты живая? — спросила Гунилла.

— Это тайна, — ответила кукушка. — Это тайна, которую могут узнать только дети. Взрослые этому не поверили бы. Они думают, что во всех часах кукушки деревянные. Ха-ха-ха, сами они деревянные, это уж точно, а я — нет, и зовут меня Кукушка-Подружка.

«Кукушка-Подружка — это имя ей очень подходит», — подумали Гуннар и Гунилла. Им всё больше и больше нравились их новые часы. А Кукушка-Подружка летала по всей комнате и весело разговаривала с детьми.

— Поклянитесь, что никому не расскажете о том, что я живая, — потребовала она. — Потому что если вы это сделаете, я никогда больше не скажу ни слова, а буду только куковать в определённое время. Однако, — спохватилась она, — неплохо было бы вздремнуть. Иначе я боюсь проспать. Я всегда с таким трудом просыпаюсь, когда мне надо куковать в три часа ночи. Собственно говоря, мне нужен был бы будильник, — закончила кукушка и спряталась в часы.

На следующее утро Гуннар и Гунилла пили, как обычно, чай в постели. А мама в это время сидела рядом с ними. Кукушка-Подружка выскочила и прокуковала восемь раз. Она, конечно, ничего не сказала. Она только подмигнула детям. Гуннар и Гунилла восторженно переглянулись. Это был не сон. Она действительно живая. Удивительно, чудесно живая!

А мама Гуннара и Гуниллы, по мере того как проходил день, всё больше и больше удивлялась. Из детской никаких криков, никаких «мам, дай воды!», «мам, расскажи сказку!». Лишь изредка слышалось таинственное восхищённое хихиканье. Несколько раз она заходила в комнату, чтобы посмотреть, как там дети. Но дети послушно сидели в своих кроватях. Лишь щёки у них почему-то горели, и казалось, что они втихомолку над кем-то посмеиваются. Но в чём дело — этого мама не могла понять. И, озадаченная, возвращалась в кухню.

О, она ведь не знала, что Кукушка-Подружка демонстрировала перед Гуннаром и Гуниллой своё лётное мастерство. Она пикировала над кроватями, кувыркалась в воздухе и куковала изо всех сил. Это было так весело, что Гуннар и Гунилла визжали от восторга.

Потом Кукушка-Подружка, примостившись на подоконнике, рассказывала ребятам, что делается на улице. А там так красиво падал снег! Приближалось Рождество, и мимо окна постоянно пробегали дети со множеством пакетов и свёртков, в которых были рождественские подарки.

Гуннар и Гунилла вздохнули.

— А нам в этом году нечего будет подарить маме и папе, — печально сказал Гуннар.

— Потому что нам до самого сочельника не разрешили вставать с постели, — пояснила Гунилла.

— Я помогу вам, — сказала Кукушка-Подружка. — Только откройте окно, чтобы я могла побыстрее вылететь.

— Но как ты купишь подарки? — спохватился Гуннар. — У нас же совсем нет денег!

— Есть, только чуть-чуть, — поправила его Гунилла.

— Ничего, — успокоила их Кукушка-Подружка. — Я умею нести золотые яйца. Этой ночью я как раз снесла три штуки. Они лежат в часах.

Она мигом влетела в часы и вынесла оттуда в клюве красивейшее золотое яичко. Она положила его Гунилле на ладонь, и Гунилла поняла, что никогда не видела ничего более прекрасного.

— Возьми его себе, — сказала кукушка. — Я потом ещё снесу. А сейчас откройте окно, я должна лететь к гномам за рождественскими подарками.

— Но в Стокгольме же нет никаких гномов, — с сомнением произнесла Гунилла.

— Вы плохо знаете Стокгольм, — ответила Кукушка- Подружка. — У вас нет ни глаз, ни ушей, иначе вы могли бы увидеть, как весной по вечерам в городском саду Хумлегорден танцуют эльфы, и могли бы услышать, как гномы работают перед Рождеством в своей мастерской внизу под Старым Городом.

— Вот это да! — ахнули в один голос Гуннар и Гунилла.

И поспешили открыть окно, чтобы Кукушка-Подружка могла лететь в мастерскую гномов за рождественскими подарками.





Целый день она летала туда и обратно с золотыми яичками и пакетами. Нелегко ей пришлось, потому что она должна была следить и за часами, чтобы вовремя прилететь домой и куковать в положенное время. Но какие чудесные подарки она принесла, восхищались Гуннар и Гунилла. Брошь и браслет для мамы, бумажник и перочинный нож для папы и массу замечательных игрушек для двоюродных братьев и сестёр. А как интересно было распаковывать подарки! Как весело было с Кукушкой-Подружкой! Единственно, что беспокоило ребят, — это как объяснить маме и папе, откуда они взяли такие рождественские подарки. И они решили сказать родителям с самым таинственным видом, что это колоссальная тайна. И пусть те думают, что хотят.

Около восьми часов мама вошла в комнату, чтобы поцеловать перед сном детей, которые так хорошо вели себя целый день. Кукушка-Подружка была в этот момент очень весела и оживлена и, прежде чем влететь в часы и захлопнуть за собой дверцу, шепнула детям:

— Давайте немного подшутим над мамой.

И когда мама, укутав детей на ночь, сказала им: «А теперь — спать. Восемь часов», — дверца в часах отворилась, из неё выглянула маленькая деревянная кукушка и принялась куковать. Да как! Не восемь раз, нет, она прокуковала без перерыва целых двадцать шесть раз! Мама даже присела от удивления.

— Что случилось? — спросила она. — Неужели испортился механизм?

— Ага, — хмыкнули Гуннар и Гунилла. — Механизм испортился.

И, забравшись под одеяло, они хохотали до упаду!