- Давайте все-таки лучше поиграем! – рискнула встрять Лахджа. Она давно уже наблюдала за этим безумием, а потом даже помогла Абхилагаше отползти в сторону. – Я тоже хочу, можно? Только я правил не знаю.
Асмодей и Клюзерштатен разжали кулаки и уставились на нее. Хальтрекарок благодушно моргал, жуя очередной вчерашний сэндвич.
Остальные демолорды этим пандемониумом не интересовались. Гариадолл и Гаштардарон танцевали с дамами, Джулдабедан играл с Совитой и неким импозантным демоном в настольную игру, а остальные уже удалились.
- Это кто? – спросил Асмодей. – У тебя новенькая, Балаганщик? Люблю новеньких. Свеженьких.
- Дочь Мазекресс, - прищурившись, опознал ее Клюзерштатен. – Интересно. Давай сыграем. Правил не знаешь? Они простые. По очереди предлагаем друг другу еду... любую еду. Если съел – ход переходит к тебе. Если отказался – платишь фант.
- Фант?.. А какой?
- Одно Ме. Мы всегда играем на Ме.
Лахдже тут же расхотелось играть. Она покосилась на Хальтрекарока – тот смотрел на нее милостиво, с поощрением.
- Не, не хочу, - отказалась она.
- А что так? – прищурился Клюзерштатен.
- Вы старые и хитрожопые, у вас наверняка полно мусорных Ме. Вы их ставить и будете. А у меня мало и только хорошие. Вы же меня поимеете.
- Что-о-о ты, что-о-о ты!.. – фальшиво заахал Асмодей. – Разве мы могли бы? Мы демоны-то серьезные, уважаемые! У нас ставки высокие!
- Не-не, я лучше сначала со стороны посмотрю. А там видно будет.
- Да ладно тебе, соглашайся, - взял ее под руку Клюзерштатен. – Ну давай.
- Нет.
- До нее два Князя Тьмы снизошли, а она нос воротит, - обиделся Асмодей. – Что за бабы пошли?!
- Да ладно, давайте лучше я с вами сыграю, - спустился с трона Хальтрекарок. – Как хозяин вечеринки.
- Нет уж, - отказался Клюзерштатен.
- Да, в это я с тобой играть не буду, - отказался и Асмодей.
- А в чем дело?! – возмутился Хальтрекарок. – Думаете, не справлюсь?! Да я пожирал целые города!
- В этом-то и дело. С гхьетшедариями играть неинтересно.
- Ну и ладно, - надулся Хальтрекарок. – Тогда мы с женами будем просто смотреть на вас и глумиться. Иди-ка сюда... как тебя?.. Лахджа?.. садись со мной.
Прослышав, что сейчас начнется поединок демолордов, к центру стали подтягиваться зеваки. Такое все-таки увидишь не каждый день, пусть даже они будут не драться, а жрать всякую гадость.
В каком-то смысле это оказалось даже интереснее. Клюзерштатен и Асмодей по очереди создавали или призывали самые разные кушанья... условно так называемые. Всех их объединяло одно – все они были мерзотны.
Боже, как они были мерзотны.
Впрочем, очень сложно придумать то, что покажется противным демону. Им редко свойственна брезгливость. Похохатывая и облизываясь, Асмодей и Клюзерштатен по очереди жрали холодец из крысиных потрохов, кексы с дерьмом, спагетти из аскарид, тухлую козлятину, жареные тапки Джулдабедана, вареных мокриц, кашу из сытых клещей, квашеную рыбу...
- О, сюрстрёмминг, - сказала Лахджа.
- Будешь? – любезно предложил ей Асмодей.
- Буду, - взяла одну рыбку Лахджа.
Она на самом деле не любила сюрстрёмминг, но решила показать, что тоже не лыком шита.
- Что это?.. – спросила Мистрильда, зажав нос.
- Квашеная рыба, - объяснила Лахджа. – Она на самом деле вкусная, просто на любителя. У меня дед ее любил. Хочешь?
Она сунула селедку волшебнице прямо под нос, и та не выдержала. Схватила миску из-под сюрстрёмминга и от души в него опросталась. В воздухе запахло рвотой... впрочем, на общем фоне он терялся.
- Хе-хе, - тут же схватил эту миску Асмодей. – Держи, Хромец.
Клюзерштатен посмотрел на него с вызовом и опрокинул миску в рот.
- О, еще тепленькое, - сказал он.
- Твою мать, хорошо, что я не согласилась... – пробормотала Лахджа.
- Вот зря, кстати, - прочавкал Клюзерштатен, катая блевотину за щеками. – Многое теряешь.
- Янгфанхофен, какая же ты скотина, - тихо произнес Дегатти, отодвигая тарелку. – Начало рассказа специально затянул, со смаком описал эти тефтели, разжег аппетит. А потом, когда я начал есть... вот так меня обломал.
- А вот не надо было оскорблять мой фартук, - ухмыльнулся Янгфанхофен.
- Это все из-за этого?.. тц, какой же ты мелочный... Надеюсь, у тебя тут есть уборщики, потому что я боюсь не сдержаться.
- Не стесняйся, будь моим гостем. Блюй на здоровье.
Асмодей и Клюзерштатен еще долго угощали друг друга всякой гадостью. Большую часть Лахджа даже не могла идентифицировать. Но в конце концов поединок закончился тем, что Клюзерштатен дернул себя за редкую бороденку и угодливо протянул Асмодею самый обычный... кулич. Ароматный, довольно аппетитный на вид.
- Так, а вот это подло, - посмурнел Асмодей. – Освященный, да? Это вообще по правилам?
- Но это же не опасно... для Князя Тьмы, - осклабился Клюзерштатен. – Ты можешь это есть. Я правил не нарушил.
- Фу-у-у, подлый Клюзерштатен! – вяло протянул Хальтрекарок, которому уже надоело.
Асмодею проигрывать не хотелось. Он вооружился ложечкой на длинной ручке и принялся вяло есть кулич. Морщился, кривился, но ел... а потом его вырвало. И не так, как Абхилагашу и Мистрильду, а шумно, фонтаном, извергая все, что он слопал за последний час.
- Уважаемый вулкан Асмодей, поздравляю вас с проигрышем, - довольно сказал Клюзерштатен.
- Ладно, ты победил честно и благородно, - утер рот Асмодей. – Как честный демон, я вручаю тебе выигрыш, достойный тебя, Хромец. Держи это великолепное Ме Создания Вилки. Пользуйся им мудро.
Клюзерштатен принял выигрыш и тут же продемонстрировал его в действии, сотворив вилку. Самую обычную железную вилку.
- Ах вы гондоны, - пробурчала себе под нос Лахджа. – Слава богу, я не согласилась.
- Ты мне тут не поминай всуе кого не надо, - прекрасно услышал ее своими ослиными ушами Асмодей. – За это и по губам можно получить.
- А играть ты просто зассала, - добавил Клюзерштатен.
- Зассала?.. – вскинула брови Лахджа. – Да было бы ради чего. Один из вас получил одно паршивое Ме. А по ведру дерьма сожрали вы оба.
Пьяные демоны нахмурились. Переглянувшись, они подошли к Лахдже, и Асмодей гневно воскликнул:
- Хальтрекарок, твоя жена нас не уважает!
- Так я вас тоже не уважаю, говноеды, - лучезарно улыбнулся Хальтрекарок, поглаживая Лахджу. – Вы у меня на глазах дерьмо жрали.
- Ах вот ты как! – тряхнул пальцем Клюзерштатен. – Мы к тебе больше в гости не придем!
- Придете.
- Ну да, придем, - кивнул Асмодей. – И снова все засрем. Потому что ты нас не уважаешь.
Хальтрекарок не обиделся. Он заржал в голос. И Асмодей с Клюзерштатеном заржали.
А Лахджа... Лахджа смотрела на них с отвращением, но отчасти и с пониманием. Сама она стала демоном меньше двух месяцев назад, но в сознании уже что-то сместилось. Уже проявилось это осознание того, что впереди вечность, которую надо чем-то заполнять, а бесконечного количества важных дел нет даже у всемогущего демолорда... в общем, то самое, о чем она размышляла утром.
Но играть в эту игру она никогда не будет.
- Лахджа... Лахджа... – наморщил лоб Асмодей. – Подожди, а это не тебя мой друг Хальтрекарок подцепил в каком-то баре на одном из отражений Земли?.. Ты из Финляндского Королевства, верно?..
- Из Финляндской Республики, - поправила Лахджа. – И не в баре. А так все правильно.
- Республики?.. а, другое отражение... – призадумался Асмодей. – Лахджа, а скажи-ка что-нибудь на своем родном языке!
- Yö!.. – сказала Лахджа, отхлебнув из бездонной бутыли с пивом.
Она не стала чиниться. Пусть бухие демоны веселятся.
И Асмодея это точно развеселило. Он заржал еще громче, едва не шлепнулся на задницу и сказал:
- А ты уморительная! Люблю уморительных! За то, что ты меня рассмешила, я... подарю тебе Ме.
Лахджа оживилась. А в общении с пьяными демолордами есть свой плюс, оказывается. Они охотно делают подарки.
- Вот, получай! – стиснул ей руку Асмодей, похотливо таращась на грудь. – Прекрасное Ме, одно из лучших у меня!
Лахджа снова почувствовала, как в голове будто загорается лампочка. Где-то на краю сознания появляется что-то вроде ярлычка нового приложения... наверное, другие воспринимают это иначе, но у нее ассоциации оказались такими.
- Спасибо, господин Асмодей, - от души поблагодарила она. – А что это за Ме?
- Когда-то, давным-давно, у меня было два парных Ме. Они достались мне от одного древнего божества, которому я оказал услугу... это было еще до моего падения во Тьму. Эти Ме неоднократно служили мне добрую службу, но пришло время им перейти к новым владельцам. Одно я отдал...
- Это Ме Создания Ложки, - сухо сказала Лахджа, держа в руке ложку. – Это ложка. Обычная ложка.
- А у меня вилка, - ухмыльнулся Клюзерштатен, звякнув вилкой о ее ложку.
- Да уж, просто королевский подарок, - безучастно произнесла Лахджа.
Просто отлично. Конечно, она высший демон, и Ме у нее может быть очень много. Но количество «слотов» все-таки не бесконечное.
И теперь один из них заняло Создание Ложки.
- Почему день рождения у меня, а подарки дарят моей жене? – недоуменно спросил Хальтрекарок. – Асмодей, хочешь что-нибудь подарить – дари мне. Я тоже уморительный.
- Я могу отдать это Ме тебе, мой господин, - с надеждой предложила Лахджа, протягивая руку.
- И я тоже, - сказал Клюзерштатен.
- Как щедро с вашей стороны, - аж засветился Хальтрекарок. – Но я не возьму, нет. Однако я тронут вашей щедростью и не хочу оставаться в долгу. Я сам сделаю вам дары. Тебе, мой друг Клюзерштатен, я подарю... мнэ-э... мнэ-э...
- Ну же, Хальтрекарок, думай быстрее, - ядовито сказал Клюзерштатен. – Что в этом зале тебе наименее дорого? Твой нелепый трон? Одна из твоих наложниц? Вон тот шук, который подбирается к печенью?
- Держи, - с облегчением сказал Хальтрекарок. – И печенье, и шука. Я рад, что ты сам избрал себе подарок. А тебе же, моя дорогая супруга, я подарю... мнэ-э... мнэ-э...
- Можно мне еще одно Ме? – быстро спросила Лахджа. – Какое тебе не нужно. Только не такое отстойное, как от Асмодея.
- Это можно, - просиял Хальтрекарок. – Я подарю тебе самое лучшее Ме для гхьетшедария.
- Но я же...
- Пользуйся на здоровье, - коснулся ее лба Хальтрекарок.
Это оказалось Ме Землевладельца. Как Лахджа узнала позднее – действительно одно из самых популярных Ме у гхьетшедариев. Оно увеличивает сродство со своим владением, гхьетом. Делает тебя отчасти феттиром, мелким поместным божеством. Очень, очень полезная штука для помещика.
Но для существа, у которого своего владения нет – абсолютный мусор.
- Уже третье Ме за день! – обрадовалась юная демоница. – Мне нравится этот флешмоб! Давайте, дарите все мне Ме! А я потом выберу того, кто подарил лучшее!
- Можно, я ее пну? – скрипнула зубами Абхилагаша.
- Какая ты милая, - улыбнулся Хальтрекарок Лахдже. – Пытаешься быть, как я. И идея у тебя отличная... но я придумал еще лучше. Господа, давайте накидаем моей жене самых бесполезных Ме! Устроим конкурс, кто выделит самое бесполезное из всех!
- А лучше вредное! – обрадовался Клюзерштатен. – У меня есть парочка!
- Не, так не надо! – резко метнулась прочь Лахджа.
- Подожди, Лахджа, хорошая же идея! – телепортировалась к ней Абхилагаша. – Ты станешь отстойником для мусорных Ме!
- В погоню, Абхилагаша! – крикнул пьяный Хальтрекарок. – Хватайте ее, жены мои верные! Притащите сюда!
Кроме Абхилагаши на Лахджу набросились еще пятеро. Но та выпила чуть меньше остальных, поэтому после короткой схватки сумела вырваться. Разбила об Абхилагашу стул, швырнула Нагалинару в огромный торт, пришпилила Оошону к полу выросшей из ноги шпорой и просто отпихнула Лаиссалну, которая тщетно разевала рот.
Хальтрекарок некоторое время смотрел с интересом, но ему быстро прискучило. Это была банальная драка пьяных демониц – без огонька, без задоринки. Его такое давно уже не веселило.
- Достаточно, - вяло щелкнул он пальцами.
Демоницы мгновенно прекратили драку. Все знали, что если Хальтрекароку надоело развлечение – лучше сразу же перестать. Иначе он может и разозлиться.
Собственно, они и дрались-то больше на публику – потому что их господина это вроде бы потешало. Будучи наложницей Хальтрекарока, поневоле приучаешься все делать так, чтобы поменьше его раздражать и побольше – веселить.
Но у Лахджи нужного опыта еще недоставало, так что она приняла все всерьез и чуточку обиделась. У нее нервно подрагивал хвост.
- Сами вы отстойники, - пробормотала она, вставая возле столика для настольных игр.
Там сидели Джулдабедан, Совита, два вексиллария и еще некий импозантный демон. Лахджа остановилась за плечом старейшего из гохерримов, какое-то время еще крутила в голове обиду, а потом попыталась переключить внимание на игру.
Настолка выглядела очень... живой. На столе клубился туман, поднимались холмы, деревья и здания, расхаживали люди, животные и другие существа. В облаках над столом пролетел дракон. Сосредоточившись на определенной точке, можно было погрузиться в действие, увидеть его со всех сторон, услышать голоса.
- А какие правила? – шепнула Лахджа Нагалинаре, тоже подошедшей поближе.
- Ты смеешься? – высокомерно осведомилась гохерримка. – Это же омбредан.
- Омбре… дан?.. – повторила Лахджа. – Зубовный... скрежет?..
- Да, он так называется. Чтобы хотя бы вкратце изложить правила, нужно несколько часов. А чтобы уяснить все его тонкости, демоны затрачивают годы. Это игра не для слабых умов.
- Высокий порог вхождения, ясно, - кивнула Лахджа. – А гнусный намек насчет слабых умов я пропущу мимо ушей.
Джулдабедан подгреб к себе несколько сияющих дисков и проворчал:
- Я снова победил. В очередной раз. Жалкая победа, убогий суррогат настоящей войны.
- Ну все, началось, - вздохнул один из вексиллариев, седой и белокожий.
- Что началось, Хаварпагон? – осведомился Джулдабедан.
- Бгюзжание, - гнусаво ответил тот. – Учитель, мы уважаем тебя, но ты слишком любишь тегебить стагые ганы.
- Вы не понимаете, - вздохнул Джулдабедан. – Вы молоды... вы все так молоды... Даже старейшие из вас родились уже после Десяти Тысячи Лет. Вы не видели настоящих войн.
- Я видел настоящую войну, - возразил другой вексилларий, однорукий и багровокожий. – Я много их повидал.
- Да и я тоже, - добавил Хаварпагон. – Учитель, мы с Госкандгахагом моложе тебя, конечно... но мы уж точно не молодые.
Совита с насмешкой следила за этой перебранкой старых вояк. Лахджа оглянулась на Нагалинару – та внимательно слушала. Все-таки она тоже гохерримка, пусть и избравшая нетипичную для этих демонов стезю.
Да и избрала ли она ее себе добровольно? Не факт. У Лахджи не было случая поговорить с этой сестрой-женой, но она уже усвоила, что если Хальтрекарок кого-то хочет, то как правило получает. Возможно, вексиллария или баронессу он запросто в гарем не захапает, но обычную высшую демоницу – вполне.
- Нет-нет-нет, вы не видели этого, не видели! – мотал головой Джулдабедан. – Вас не было там, когда Бекуян испепелил Согеяна! Вы не видели, как одна Рука Древнейшего низвергала другую! Не видели, как кульминаты топтали мегандоров! Не видели, как бежали во Тьму ла-ционне! Не вели войну на уничтожение с нактархимами!
- А кто такие нактархимы? – шепнула Лахджа Нагалинаре.
Джулдабедан ее услышал. Зеленокожий гохеррим резко обернулся и схватил Лахджу за руку. Его глаза жадно загорелись – он нашел пару свежих ушей.
- Нактархимы – это Ногти Древнейшего, юница, - охотно ответил Учитель Гохерримов. – Ты о них не слышала? На заре времен мы вели с ними тысячелетние войны.
- Ногти?.. – удивилась Нагалинара, тоже очень молодая демоница. – Были еще и Ногти?..
- Конечно, - тут же схватил и ее Джулдабедан. – А еще Позвонки, Мышцы и Кровь! Ты бы это знала, если бы внимательно слушала мои лекции в Школе Молодых! Смотри на себя, на свое место в жизни! Позор!
- А у меня и не было возможности их послушать, - попыталась вырваться Лахджа.
- И это очень плохо, - стиснул ее сильнее Джулдабедан. – Я много раз твердил Матери Демонов, что лучший способ тестировать ее творения – отправлять их ко мне. Я предлагал ей испытать на прочность вас, фархерримов.
- Так же, как мы когда-то испытали нактагхимов? – фыркнул Хаварпагон. – Учитель, я годился после Десяти Тысяч Лет, но я пгек’асно помню Посланца Погибели.
- Давайте не будем трогать эту тему, - покачала головой Совита. – Давние дела, к чему их ворошить?
- Тебе-то, конечно, не хочется, - покосился на нее Джулдабедан. – Фар’Дуватхим был моим заклятым врагом, но он не заслужил того, что с ним сделали.
- А какие они были, нактархимы? – спросила Лахджа, решив сменить тему.
- Ты видела чрепокожих? – осведомился Джулдабедан. – Похожие на них. Развраги были сделаны по образцу гохерримов, а чрепокожие – по образцу нактархимов. Они намного слабее, но внешнее сходство есть.
- И... почему вы с ними воевали?
- Потому что мы и они были боевыми демонами. Зубы и Ногти, гохерримы и нактархимы. Нам было слишком тесно в одном мире, поэтому мы воевали десять тысяч лет. Однако первородных гохерримов было тридцать два, а первородных нактархимов – всего двадцать, поэтому победили в итоге мы. И снова победим, если понадобится, - с каким-то намеком посмотрел на Лахджу старик.
- Учитель, а хочешь расскажу забавную историю? – томно произнесла Совита, макая вишенку в напиток. – Один старик сидел как-то на лавочке, брюзжал... а рядом в песочнице копалась маленькая девочка. Смотрел на нее старик, смотрел... и говорит: помню, давным-давно, я тоже копался в песочнице... а потом мы с пацанами как начали меситься! И победили всех. И снова победим, если понадобится. Так сказал вздорный старик, выбив клюкой у девочки лопатку. И та заплакала. И все заплакали.
Джулдабедан ошарашенно замолк. Роскандрахар и Хаварпагон сдавленно хрюкнули. А Совита широко улыбнулась, прихлебывая что-то красное из большой чаши.
- Когда мы победили нактархимов и закончили Десять Тысяч Лет Войны, тебя не было даже в зародыше, Владычица, - медленно произнес старый гохеррим. – Твое сравнение с дракой в песочнице забавно, но ты не видела ту бойню. Нас было тридцать два, первородных Зуба. К концу войны нас осталось шестеро. Руналодана, Мардзекадан, Росканшидан, Худайшидан, Сильдибедан и я, Джулдабедан. Резец, Клык, два Коренных и два Зуба Мудрости. Только мы шестеро выжили из первородных. А теперь я остался один.
Сказав это, Джулдабедан повернулся к отсутствующей стене и тоскливо уставился на зеленые поля, на две луны в синем небе. Задумался о чем-то своем.
- Ничего, старик, не переживай, - хмыкнул Роскандрахар. – Рано или поздно ты тоже помрешь.
- Для этого вам придется меня убить, сын Росканшидана, - холодно ответил Джулдабедан. – А у вас всех кишка для этого тонка. Меня Алемир не одолел.
- Подожди, а если их осталось всего шестеро, и среди них всего одна женщина... – наклонилась к Нагалинаре Лахджа. – Как они так размножились?..
- Да не в этом же смысле, - закатила глаза гохерримка. – Война длилась десять тысяч лет, за это время они еще как размножились. Просто Учитель называет только первородных. Изначальных гохерримов-демолордов, Зубов.
- Ага... а нактархимы, получается, не успели расплодиться?
- Успели, но их же всех перебили. И отвали, не мешай, я считаю!
Нагалинара высчитывала собственных предков. Загибала пальцы на обеих руках, припоминая, к кому из первородных по каким линиям восходит.
Высчитывать пришлось долго. В отличие от тех же Роскандрахара или Хаварпагона была она из отдаленных гохерримов. Между ней и первородными Зубами пролегло столько поколений, что возвести свой род она могла чуть ли не ко всем.
Но гохерримы считают по самой короткой цепочке. Пробежавшись мысленно до самого корня, Нагалинара воскликнула:
- Я двадцать первого поколения! И... и мой ближайший первородный предок – ты, Учитель!
Произнесла она это почтительно, но Джулдабедан скорее разозлился. На него не произвело впечатления, что Нагалинара, оказывается, его дальний потомок.
- Это неважно, от кого ты произошла, - сказал он, как плюнул. – Ты не легионер. Ты жена гхьетшедария. Ты ведешь недостойный образ жизни и будешь плодить поганых вайли.
- Янгфанхофен, мне кажется, или у тебя какие-то терки с Джулдабеданом? – спросил Бельзедор. – Ты же говорил, что ты его любимый ученик. Почему ты описываешь его, как злобного ворчливого старикашку?
- Потому что он такой и есть, - пожал плечами Янгфанхофен. – Как и все гохерримы, я уважаю своего учителя, но не могу идти против истины. Он бы сам этого не захотел. Джулдабедан учил нас всегда говорить только правду – даже если она неприглядная.
- А что не так с вайли? – шепотом спросила Лахджа. – Ассантея же вайли, верно?
- У некоторых гохерримов... на этом пунктик... не обращай внимания, - ответила Нагалинара.
Она пыталась делать вид, что ее не задели слова Джулдабедана, но в голосе появился надрыв. Гохерримка несколько поспешно отвернулась и ушла.
Лахджа тоже попыталась улизнуть, но Джулдабедан снова обратил на нее внимание и даже предложил присесть. Отказываться было как-то невежливо – пришлось снова слушать брюзжание и пытаться вникнуть в правила игры. Джулдабедан решил поучить молоденькую демоницу омбредану.
А через пару минут рядом телепортировался Хальтрекарок. Наклонившись над столом, Темный Балаганщик спросил:
- Почему моя жена Нагалинара рыдает после общения с тобой, Джулдабедан? Я не люблю, когда мои жены рыдают. Их лица противно искажаются и становятся некрасивыми. И липкими.
- Истина причиняет боль, Балаганщик, - сказал Джулдабедан, суя руку в жбан. – Слабые духом часто считают ее невыносимой. О, копейщик. Шестьдесят семь процентов. Твоя очередь, юница. Суй руку в жбан.
Лахджа опасливо сунула руку. Ту словно обдало холодной водой. Сквозь пальцы побежали струи... некоторые были чуть плотнее других.
Одна как будто прилипла к пальцам. Лахджа потянула ее вверх... и в воздухе сформировалась туманная фигура.
- Волшебник, - хмыкнул Джулдабедан. – Правда, только двадцать два процента. Но все равно неплохо.
Что со всеми этими копейщиками и волшебниками делать, Лахджа не знала. Но Джулдабедан омбредан обожал и рьяно принялся ее учить. Хальтрекарок взглянул на это с некоторой ревностью и тоже уселся за стол, согнав Роскандрахара. Клюзерштатен тоже присоединился, оттеснив Хаварпагона, и теперь Лахджу учили сразу три демолорда.
Это было лестно, но невыносимо. Они орали с трех сторон на Лахджу и друг на друга, критиковали каждый ее ход и требовали «активничать». Что это такое, никто внятно объяснить не мог.
- Нам, гохерримам, теперь только и остается, что играть в омбредан... – очень скоро завел прежнюю шарманку Джулдабедан.
Лахджа посмотрела на него недовольно. Она как раз более или менее уяснила, что от нее хотят, возвела волшебную башню, окружила ее войсками и начала атаковать деревню Хальтрекарока. Тому с духами не везло, он вытаскивал одних крестьян, холопов и бродяг. А теперь на него еще и напала собственная жена, Темный Балаганщик начал гневаться, и Лахджу охватил азарт.
Ей было совсем не до нытья Учителя Гохерримов – но тот не унимался.
- Все из-за этого гнусного полукульмината, - бурчал он. – Корграхадраэд. Удачливый недомерок. Лучше бы Грахатрибон так и не нашел его в той пустоши. Всем было бы лучше. А теперь он на одном везении вскарабкался на самый верх и сразу стал ломать старинные устои.
- Ага, здорово, - осклабился Клюзерштатен.
- Вы, полукровки, сгноите этот мир, - посмотрел на него с яростью Джулдабедан. – Раньше Паргорон был во всем блеске славы. Мы все время с кем-то воевали, кого-то покоряли, кому-то грозили. Гохерримы купались в почестях. Мы были на первом месте по значению. А теперь мы плетемся в хвосте, за ростовщиками-бушуками и помещиками-гхьетшедариями. Всю политику делают ларитры и ублюдочный Корграхадраэд. А гохерримов отодвинули и держат в бараках.
- Мой дворец – не барак, - обиделся Хальтрекарок, оглядев громадный зал. Гохерримов в нем было полным-полно – и веселились они от души.
- Это еще хуже! – отрубил Джулдабедан. – Посмотри на нас! Мы уподобились вам, гхьетшедариям! Целыми днями только жрем, спим и трахаемся! Молодежь уже не понимает, зачем нужна муштра, зачем нужны тренировки, зачем нужны легионы! Когда мы в последний раз воевали?!
- Ну вот же недавно был набег на тот городок... – подал голос Роскандрахар, продолжающий наблюдать за игрой.
- Городок!.. – всплеснул руками Джулдабедан. – Ты считаешь это набегом?! Ты считаешь это войной?! Мы словно кот, который исподтишка ворует сливки, пока не дали по ушам! Набегаем, утаскиваем сотенку-другую душонок и трусливо прячемся! Будто нам есть чего бояться! Есть чего стесняться! Будто мы не смеем бросить реальный вызов смертным!.. небожителям!.. богам!.. Не таков путь гохерримов! Я иногда даже думаю, что Худайшидан был прав!
Он достал из воздуха огромную чару вина, опорожнил и грохнул об пол. Хальтрекарок недовольно туда покосился. Ему не нравилось, когда в гости приходил Джулдабедан – тот всегда отказывался нормально веселиться, ворчал и говорил о политике.
Никто не любит тех, кто говорит о политике на пьянках. Эти разговоры слишком часто приводят к ссорам.
- Вот при Гламмгольдриге-то были другие времена... – вздохнул Джулдабедан. – Эх, а я еще не ценил нашего старого Желудка...
- Мы тогда все время с кем-то воевали, - саркастично произнес Клюзерштатен. – Иногда на несколько фронтов одновременно.
- Как же это было охеренно... – закатил глаза Джулдабедан.
- А теперь мы живем в мире... в сытости...
- Ты на вторую половину кто? – стиснул Клюзерштатену плечо Джулдабедан. – Я забыл. На первую гохеррим, а на вторую?.. шакал?.. крыса?.. овца?.. От кого у тебя эта трусливая гнилая кровь?
Вокруг Джулдабедана уже собралась толпа слушателей. Молодые гохерримы любили внимать мудрости этого старца.
- Муж мой, господин Клюзерштатен, я предлагаю объединить наши армии и разгромить Джулдабедана! – воскликнула Лахджа, незаметно для себя вошедшая в раж.
- Победитель все равно будет только один, - фыркнул Джулдабедан. – Тебе предстоит еще многому научиться, юница. Даже если ты заключишь с кем-то союз, тебя все равно потом ударят в спину. И по моему опыту – это будет Клюзерштатен. Объединяться с ним – стратегическая ошибка.
- Он это говорит, потому что понимает, что не выстоит один против троих, - сказал Клюзерштатен, пуская в бой восьмиглавую гидру. – Хальтрекарок, у тебя много крестьян, а у меня есть некромант. Мне кажется, наши войска будут мощнее, если их объединить.
Его некромант уже бродил по деревне Хальтрекарока и убеждал ее жителей присоединиться к армии мертвых. Обещал полный социальный пакет и гарантированное трудоустройство. Клюзерштатен хлопал ладонью, управляя духом напрямую, вкладывая свои слова в его уста.
- Вот только это нам и остается, - мрачно сказал Джулдабедан, выстраивая строй пикинеров и поднимая в воздух дирижабль. – Игры. Плохие времена настали. Если так и дальше будет продолжаться, Паргорон зачахнет и сгинет.
- Эти времена настали три тысячи лет назад, - закатил глаза Клюзерштатен. – Вроде не сгинул пока.
- Три тысячи лет?.. Ты так говоришь, будто это много.
Лахджа уже знала, что Джулдабедан тут самый старый. Ему почти шестьдесят семь тысяч лет, он родился непосредственно из тела Древнейшего. Хальтрекарок и Клюзерштатен в сравнении с ним – сосунки, им всего-то по десять тысяч лет.
Кажется, они почти одногодки, разница всего в век или два.
- Три тысячи лет... – гневно ворчал Джулдабедан. – За эти три тысячи лет у нас еще ни разу не сменялись демолорды. Перестала прибывать свежая кровь.
- Это потому, что за эти три тысячи лет никто из нас не погиб, - напомнил ему Клюзерштатен.
- Вот и плохо. Вот и плохо, я тебе говорю!
- А ты подай пример, Учитель Гохерримов. Уступи дорогу молодым.
- И уступлю. Как только кто-нибудь из этих молодых окажется достаточно силен, чтобы выпустить мне кишки. Забрать мое могущество в битве. Может, это сделаешь ты, половиночный?!
- А мне зачем? Я уже демолорд.
- Ты ленивая паскуда без капли амбиций, - сказал Джулдабедан, насылая на поле боя грозу.
Лахджа осмотрела свою позицию. Она построила башню волшебника и окружила ее войсками. По правилам омбредана, в свой ход можно либо достать из жбана новую фигуру, либо походить одной из старых, либо поактивничать. Она наконец-то поняла, что такое «активничать» - вмешаться лично, применить условное «заклинание». Как вот только что сделал Джулдабедан.
С этим у Лахджи было плохо. Омбредан очень сильно зависит от способностей игрока. С духами у нее проблем не возникло, она брала их со счета мужа, но активничать почти не получалось. Демонической силой Лахджа не владела, а ее Ме в этой игре давали мало возможностей.
Не ложки же своим солдатам создавать.
Впрочем, даже без этого получалось у нее неплохо. От везения в омбредане тоже зависело очень многое – а Лахдже сегодня везло. Духи попадались сплошь хорошие, сильные. Волшебников было уже пятеро, они сформировали настоящую школу и принялись обучать крестьянских детей. Их у Лахджи тоже скопилось полно – Хальтрекарок вылетел первым, она захватила его деревню, но обитателей не перебила, а приняла под свое начало.
Других демонов такая стратегия удивила. Для них эти духи на игровом поле были не только фишками, но и дополнительными ставками. Убив очередную фигуру, они ее сразу же поглощали.
Но у Лахджи все равно не было своего счета в Банке Душ, а пожирание духов по-прежнему вызывало какое-то отторжение. Противился слабый отголосок прежней человечности... наверное, со временем он исчезнет окончательно, но пока еще его голос слышен.
А именно с точки зрения игры такая тактика оказалась выгодной. Лахджа продержалась дольше Клюзерштатена и Совиты, оставшись один на один с Джулдабеданом. Тот в первую очередь атаковал других демолордов, до поры не трогая новичка – и Лахджа успела хорошо окопаться. Ее волшебный бастион уперся в облака, чародеи создали настоящую империю и развили свое общество до невиданных высот. Среди возможных ходов омбредана оказалась прокрутка времени – и Лахджа несколько раз этим воспользовалась.
Но старый гохеррим не просто играл в эту игру десятки тысяч лет. Он сам ее когда-то изобрел. Никто лучше него не разбирался в ее тонкостях. Он неимоверно расплодил свои войска, обрушил с небес стихийные бедствия, а в довершение всего – разложил империю Лахджи изнутри. Подослал шпионов, которые стали убеждать народ, что маги врут, что от них все беды в стране. А когда вспыхнула гражданская война – напал со всех сторон сразу и стер Лахджу в порошок.
- А, все как в жизни, - вздохнул Дегатти.
- Ты погубил великую империю, Джулдабедан, - цокнула языком Лахджа, вставая из-за стола. – Надеюсь, ты сможешь после этого спокойно спать.
- Это не первая империя, которую я погубил, - фыркнул Учитель Гохерримов.
- Хорошая была игра, - шепнула Лахдже Сидзука. – Ты точно поднялась еще на пару пунктов... хотя я не уверена. Зря ты, возможно, победила Хальтрекарока.
- Вы закончили? – со скукой спросил Хальтрекарок. – Мне надоело сидеть на месте. Предлагаю покинуть дворец и развлечься на открытом пространстве.
Технически его день рождения уже закончился. Вечеринка длилась вторые сутки, гостей осталась едва десятая часть. Одни все еще беседовали или кружились в медленных танцах, другие продолжали жрать, накачиваться спиртным и другими отравляющими веществами, третьи вяло играли в омбредан, дрались или сношались.
- Асмодей, вставай! – поднял лежащего кверху задом Князя Тьмы Хальтрекарок. – Вечеринка в самом разгаре, а ты уснул!
- Ум-м...
- Пока ты спал, Ад замерз, Асмодей!
- М-ма, м-ма...
- Ты пропустишь оргию, Асмодей!
- Никогда, - мгновенно протрезвел Князь Тьмы. – Без меня этого не произойдет.
- К сожалению, - пробормотала Лаиссална, отступая куда-то вглубь дворца.
Лахджа тревожно озиралась. Она еще не разобралась во всех нюансах жизни наложницы, но ей не понравилось то, что другие начинают сливаться. На месте оставались только те, на которых смотрел Хальтрекарок – и Лахджа была среди них.
- Мои дорогие любимые жены! – хорошо поставленным голосом воскликнул Хальтрекарок. – Сегодня мой праздник, мой день рождения – но это значит, что сегодня и ваш праздник тоже! Гостей осталось уже немного, и я предлагаю завершить этот чудесный, знаменательный день чем-нибудь ярким и запоминающимся!
- Лахджа, он отвлекся, - шепнула ей на ухо вынырнувшая откуда-то Сидзука. – Пойдем побыстрее, пока он не закончил...
- О, а вот и Сидзука к нам присоединилась! – обрадовался Хальтрекарок. – Я рад тебя видеть! Не уходи никуда, я желаю, чтобы ты обязательно участвовала... кстати, что-то вас мало осталось. Пусть сюда явятся все!
Из воздуха стали с воплями вываливаться наложницы. Поодиночке и целыми группами. Одна – на прицепе с каким-то гохерримом, но Хальтрекарок не обратил внимания.
- Я готов выслушать ваши предложения! – провозгласил он. – Чем мы все вместе развлечем наших дорогих гостей? Опять оргией?
- Ску-у-учно! – торопливо протянула одна из наложниц. – Каждый раз все оргия да оргия!..
- Нет, ну оргия – это не так уж и плохо, дура-а!.. – дернула ее за косу другая. – Давайте оргию, господин!
- Да вы же мои золотые, - аж расцвел от удовольствия Хальтрекарок. – Но я тоже считаю, что сегодня лучше развлечься иначе. Другие предложения есть?
- Пенная вечеринка! – выкрикнула еще одна наложница. – С иллюзиями!
- Нет, лучше караоке-баттл! – влезла Сидзука.
- А давайте запустим рабов в лабиринт и будем по ним стрелять! – кровожадно воскликнула Абхилагаша.
- Лучше уж тогда преследовать и рубить! – схватилась за клинок Нагалинара.
- Довольно! – поморщился Хальтрекарок. – Хватит! Заткнитесь все! Я здесь мужчина, и я сам решу!
- Но господин, ты же сам нас спросил! – запротестовали наложницы.
- Да просто запамятовал, какие вы тупые курицы, – помассировал лицо пальцами Хальтрекарок. – Мне стало пресно от одних этих предложений.
- Пытки рабов музицированием, - лениво предложил Клюзерштатен. – Натянем им внутренности и жилы, будем играть. У кого быстрей всех умрет – тот и проиграл. У кого дольше всех не умирает, но при этом издает лучшую музыку страдания – тот победил и получает в награду пять жен Хальтрекарока. На выбор.
- Мой дорогой друг Клюзерштатен, мне всегда нравятся твои искрометный юмор и творческий подход к развлечениям, но пять моих жен на выбор ты не получишь, - любезно сказал Хальтрекарок. – К тому же ты должен понимать, что если ты предлагаешь ставку, то будь готов поставить что-то в ответ. Например, свое второе копыто.
- Зачем тебе мое копыто? – осведомился Клюзерштатен.
- Подарю моему маленькому братишке. Он сделал мне сегодня чудесный подарок, я хочу отдариться чем-то равноценным.
- Скучно, - отрезал Джулдабедан. – Я засиделся и хочу размяться. Хальтрекарок, мы или играем во что-то подвижное, или я ухожу. Мне понравилась та игра, что была в прошлый раз... как ты ее называл?.. Жмурки с наложницами?..
- О да, я люблю жмурки! – расплылся в улыбке Хальтрекарок. – Господа, желающие играть в жмурки собираются здесь! Участвуют только демолорды и титулованные, остальные могут смотреть или продолжать наслаждаться фуршетом!
- Отлично, будем гонять шлюх! – завопил Асмодей, потрясая вислыми сиськами. – Обожаю спорт!
- Да, хорошее, приятное развлечение, чтобы красиво закруглить праздник, - встала рядом Совита. – Запиши и меня, Балаганщик.
У Лахджи оборвалось сердце. Сидзука рядом с ней ощутимо напряглась.
- Это как салки с невестой? – шепнула Лахджа, припоминая что-то неприятное из человеческой жизни. У нее словно начались вьетнамские флэшбеки.
- Вьетнамские флэшбеки?.. – переспросил Дегатти.
- Термин из ее родного мира, - пояснил Янгфанхофен. – Неожиданно всплывающие воспоминания о драматических событиях из прошлого.
- Хуже, - ответила Сидзука.
- Гораздо хуже, - добавила восседающая рядом наложница-нага.
- Лахджа, слушай сейчас внимательно, - негромко произнесла Сидзука. – В салки Хальтрекарок играет в одиночку. В жмурки – вместе с друзьями. Мы сейчас разбежимся, а они будут нас ловить. Кто кого поймает – тот того трахнет.
- Отличие только в том, что Хальтрекарок будет не один? – уточнила Лахджа.
- Не только. Во время салок обычно все остаются живы. Во время жмурок... как повезет.
- Зависит от правил, - добавила нага. – Они каждый раз разные. А теперь, если вы не против... я не очень быстро бегаю...
Она торопливо поползла прочь, к дверям. Но залу не покинула – Хальтрекарок еще не дал команды разбегаться.
Желающих играть в жмурки оказалось двадцать три. Шесть вексиллариев, восемь баронов, даже какой-то банкир-бушук. А кроме того Асмодей и шесть демолордов – Джулдабедан, Гаштардарон, Гариадолл, Клюзерштатен, Совита... и сам Хальтрекарок, конечно.
- Думаю, как обычно, - сказал Хальтрекарок, пересчитав всех. – Наложницам даем фору, потом отправляемся ловить. Пространство для игры – дворец, лабиринт и прилегающая территория. Кто выйдет за пределы, тот проиграл и будет оштрафован стандартным образом.
- Не выходи за пределы! – шепнула Лахдже Сидзука, делая страшные глаза.
- Демоническую силу я у всех временно отменяю, - продолжил Хальтрекарок. – Никаких Ме... и низшей магии тоже! Ты слышала, Мистрильда?! Магию тоже нельзя!