Всеволод Сергеевич Соловьев

ДВОРЯНСКИЙ БУНТ

Современно-гражданская пьеса

с учеными примечаниями и спиритическими явлениями.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Приемная дворянского банка. Князь Мещерский, окруженный толпою столбовых дворян, имеющих под мышкой свои столбы с целью заложить оные.



Мещерский



(ко всем)



          Ликуй, российское дворянство!

     Вступи опять во все права гражданства

И с благодарностью читай лишь «Гражданин».

          Прошел период оскуденья.

     Прошу у вас внимания и бденья!

Вы знаете меня: я чистый дворянин.

     Хотя не чист от кой-каких пороков

          И даже оными горжусь,

Но в мнении китов, на коих дремлет Русь,

Я самый истинный из всех ее пророков.

Достигнуть я могу всего, за что берусь,

Сочувствует моим стремленьям промысл божий,

И путь к величию — лишь из моей прихожей.

Я — Дрожжи для одних, другим я — хлороформ:

Крамола крепко спит, и либералы скисли.

Турецкий мои диван, где я рождаю мысли,

Турецкий мой диван—гнездо благих реформ.

Уж мальчики, резвясь, бросают к черту книжки,

Пример с городовых берет профессора.

Под розгою в руках у земского ярыжки,

Довольный участью, холоп кричит: ура!

Хоть был неурожай — страна весьма богата:

На Невском встретил я сановного кастрата,

               Носителя побед:

Унынья прежнего на нем исчез и след:

Уж у него растут усы и блещут очи…



Дворяне



(перебивая его)



Нельзя ли покороче!

Мы это всё читали.

О бренном лишь металле,

О займе нам нельзя ли

Немедленно поведать.

Мы все хотим обедать,

Мы все хотим к Кюба!



Мещерский



Как? Разве главного я не сказал? А, ба!

     Избыток дум рождает многословье.

Благословляй меня, дворянское сословье!

Подписывайся впредь всегда на «Гражданин»:

Врагов я победил, и совершил один,

     На что у многих не хватало мочи…



Дворяне



(перебивая)



Нельзя ли покороче!

Мы это всё читали.

О бренном лишь металле,

О займе лишь нельзя ли

Немедленно поведать

Мы все хотим обедать,

Мы все хотим к Кюба!



Мещерский



Извольте! вострублю, как судная труба.

     На основанье мудрого решенья

Совета высшего, а также понужденья

          Уж состоялось повеленье:

          В залог отныне банк берет

Буквально всё: поношенный берет,

          Поля от шляп, поля поместий,

          Штаны, болота, чувство чести —

          Истлевший сей анахронизм,—

Но вот что возбудить должно патриотизм:

Дворянский банк в залог приемлет ваши души!

Отсюда видно вам, сдерем какие куши

          Мы с сиволапых мужиков!

Сентиментальность прочь! Святой девиз таков:

Бери, закрыв глаза, заткнув плотнее уши

               От либеральной чуши!

     Закон прошел с немалым торжеством…

     Он, собственно, одобрен меньшинством,

Но это всё равно! Дремали генералы,

С улыбкой жалкою былые либералы

Безмолвно слушали, дрожа за свой оклад,

А некий муж из них, с охотою большою

Загладить прошлое, поправку внес в доклад,

Усильно требуя, чтоб, наравне с душою,

     И право на бессмертие в залог

     Без всяких оговорок принималось.

Для смет строительных то новый был предлог.

Во исполнение закона оставалось,

Чтоб делом увенчать прекрасных слов поток

     И поддержать устои вековые,—

          Для душ устроить кладовые.

И под моим лучом возникла, как цветок

     На удобренной почве, лотерея.

Спешите ж, господа, спешите поскорее

И души заложить, и всё, car mon avis:[1]

         Лови, лови часы любви!



Дворяне восторженно благодарят Мещерского и, кланяясь, ударяют своими столбами по его голове, откуда исходит звук, как бы из медного сосуда, наполненною торичеллиевою пустотою. Одновременно раздаются трубные звуки. Атмосфера комнаты  постепенно насыщается «духом старины»,[2] образовавшиеся пары сгущаются под потолком в облако, из которого показывается фигура капитана Борозды[3] и благословляет присутствующих.



Дворяне



Благословил нас Борозда,

     Держитесь крепко, дружно.

Мы все — птенцы его гнезда,—

     Нам всем лишь денег нужно.[4]

Мужичьих душ лишили нас,

     А мы по христианству

Свои отдать хотим сейчас —

     Честь русскому дворянству!

В иные, новые бразды

     Свое мы семя кинем

И выше знамя Борозды

     Над Родиной поднимем

Как обернулася судьба!

     Как вывез бог нас русский!

Теперь скорей, скорей к Кюба!

     Пора, пора к закуске!



Уходят, слегка канканируя. Входит старый сторож. Сперва останавливаечся в недоумении, потом плюет, крестится и отворяет форточку.



Сторож



Уж где Мещерский побывал —

     Святых вон,— а ведь барин!

Такого духу не пущал

     И сам Фаддей Булгарин.

СЦЕНА ВТОРАЯ

По прошествии месяца Собрание заемщиков дворянского банка. На эстраде новоназначенный член Совета Дворянского Банка А.П. Саломон, имея в левой руке сторублевую бумажку.

Саломон



(читает)



   Вследствие представления г. Управляющего  Дворянским Банком, гр. Голенищева-Кутузова, за № 10337, г. министр финансов, принимая во внимание, что все  кладовые банка переполнены заложенными дворянскими  душами, а равно и залоговыми на бессмертие свидетельствами; принимая далее во внимание, что дворянская душа — товар нежный, легко предающийся тлению и приходящий в совершенную негодность, предложил прекратить дальнейший прием душ, а равно и на бессмертие свидетельств; остающуюся в банке свободную личность предоставить г.г. заемщикам как последнюю льготную ссуду без залога и процентов.

   Г.г. дворяне! в банке имеется свободного капитала ровно сто рублей кредитных… Дворяне устремляются к Саломону, чтобы перехватить радужную, но пришедшими в движение столбами преграждают друг другу дорогу и приходят в замешательство. Саломон поспешно убегает, потрясая спасенною сторублевкою. Дворяне бросают столбы и поднимают руки к небу.  



Дворяне



Нас вдохновил Мещерский:

Мы стали смелы, дерзки,

И вам, бунтовщики,

Мы не хотим дать спуску:

Кутузова — в кутузку,

Et nous verrons qui — qui.[5]

Мы у него поищем

Рублей за голенищем!

Друзья! нам дан предлог.

Дворяне и дворянки!

Скорее шарить в Банке!

Валяйте! С нами бог!



Дворянин



(восторженный)



Мы тридцать лет терпели!

Теперь совсем у цели!

Держитесь, господа!



Дворянин



(скептик)



Мещерский неужели

И в этом важном деле

Попал, да не туда?



Являются сторожа со швабрами и выгоняют вон всех дворян.



Старый сторож



(solo[6] вздыхая и качая головой)



Я богу благодарен

За то, что я не барин.



1 сентября 1891